От первого лица
Родился я в г. Лиде Гродненской области (Белоруссия) в 1970 году, где и прожил 17 лет. К спорту с ранних лет меня приобщал отец. Не то чтобы я сам рвался заняться чем-нибудь, скорее, все было в добровольно-приказном порядке. Так я прошел через секции плавания, радиоспорта, фехтования. Последним «добровольным» занятием в школьные годы стала секция классической борьбы, где я и прозанимался с шестого по десятый класс. К чести сказать, именно занятия борьбой и сформировали ту базу, которая в дальнейшем помогла мне в спортивной жизни.
Очень большое внимание на тренировках отводилось именно силовой подготовке. О каких-то специальных тренажерах в ту пору мы и не слышали... Все было очень просто: отжимания, подтягивания, работа с гантелями и штангой. Мало того, я минимум три раза в неделю самостоятельно тренировался дома. Упражнения на полу на пресс, с эспандером на руки и плечи. В 14 лет я уже имел явные очертания атлета, отчетливый пресс и разделяющиеся дельты обнаруживались с первого взгляда. Хотя в то время удивить кого-либо этим было трудно. Хочу сказать, что отличительной чертой Советской эпохи было повальное приобщение молодежи к физической культуре и спорту. Мы обязаны были выполнять нормативы ГТО и пропуск урока физкультуры мог иметь не очень желательные последствия. Наверное, около 80% парней и половина девушек занимались в различных спортивных секциях. Для этого в то время были созданы все условия. Выступая на соревнованиях по борьбе, я объездил всю республику, не потратив на это ни единой копейки. Плюс к тому бесплатная экипировка и талоны на усиленное питание. Летом – спортивные лагеря. Молодежь невозможно было заставить сидеть дома. В каждом дворе стоял турник. Мы между собой постоянно соревновались, кто больше подтянется, сделает выход силой или подъем с переворотом. Сейчас что-то я ничего похожего не наблюдаю.
Окончил школу в 1987 году. В стране полным ходом шли процессы перестройки, гласности, постепенно рушился «железный занавес». В нашу жизнь проникали «буржуазные» тенденции. И вот одной из таких тенденций, проникшей к нам из «загнивающего Запада», – был КУЛЬТУРИЗМ.
Но слово «культуризм», по мнению наших спортивно-партийных деятелей, было как-то несколько несозвучно с основными терминами марксистско-ленинской теории, и они поспешили переделать его в более благозвучное для советского человека – «АТЛЕТИЗМ», «АТЛЕТИЧЕСКАЯ ГИМНАСТИКА».
Вот именно этой самой атлетической гимнастикой и начал я заниматься за три месяца до получения выпускного аттестата. Когда кого-нибудь из бодибилдеров спрашивают, кто был их кумиром или глядя на кого решили прийти в тренажерный зал, то в восьмидесяти процентов случаев можно ожидать ответ типа Арнольд Шварценеггер, Сталлоне, Гойко Митич. У меня почему-то таковых образцов для подражания не было. Шварценеггера я вообще считал чересчур перекачанным. В зал я пришел для того, чтобы продолжать чем-нибудь заниматься, в смысле остаться в спорте. Борьбу я на тот момент уже прекратил, так как знал, что там, где я буду учиться, возможности продолжать занятия у меня уже не будет. К слову сказать, выражение «бодибилдинг начался с подвалов» меня миновало. Шварценеггер – мимо, подвал – тоже мимо. Первый тренажерный зал, появившийся в то время в нашем городе, по тем меркам был очень даже приличным. Площадь его была небольшая – квадратов, может быть, не более 90. Но это было отдельное одноэтажное здание с большими окнами, на полу лежало ковровое покрытие, и даже зачем-то была клетка с попугаем. Как символ, видимо. Если к этому еще добавить хороший душ и парилку, то для большинства людей, решивших в те времена заняться культуризмом, такой зал мог быть только предметом зависти. Но самое главное – в зале было чудо спортивной техники – тренажеры. Целых два. Вертикальная (она же и горизонтальная) тяга для спины, где в качестве отягощения навешивались блины от штанги, и тренажер для разгибания (он же и для сгибания) ног. Вдобавок несколько скамеек и стоек для всевозможных жимов и гантельный ряд из четырех разборных гантелей делали этот зал местом паломничества начинающих атлетов.
Желающих заниматься там было гораздо больше, чем пропускная способность зала. Но, подождав два месяца в очереди, я все-таки получил возможность заниматься там три раза в неделю в строго определенное время. Первая консультация тренера заключалась примерно в следующем: «Вот комплекс упражнений на стене. Здесь – приседание для ног, тут – жим лежа для груди, и смотри, не перепутай» (сравнение с таблеткой аспирина, которую врач ломает на две части и дает их пациенту от головы и от живота – самое уместное).
Через три месяца (летом 1987 года) я поступил в Краснодарское высшее военное командно-инженерное училище ракетных войск стратегического назначения. О каких-либо серьезных тренировках на время пришлось забыть. Но примерно через полгода, когда казарменная жизнь вошла в привычный ритм, я вновь начал тренироваться. Надо отдать должное руководству училища – оно всячески поддерживало и стимулировало занятия спортом курсантов. В каждой казарме по приказу начальника училища был сконструирован спортивный уголок, состоявший из перекладины, брусьев, нехитрых «антивандальных» тренажеров, небольших штанг, нескольких гантелей и гирь. Времени для тренировок было предостаточно. Тогда и наступило время какого-то моего супермасштабного фанатизма. Сейчас и самому трудно поверить, но когда я ложился спать, мысли в голове у меня были о том, как я завтра снова буду заниматься, и какие упражнения мне предстоит выполнить. На третьем курсе нас из казармы переселили жить в общежитие. А после восемнадцати часов вообще беспрепятственно можно было выходить в город. И тогда мы с группой таких же единомышленников – фанатов – отыскали ближайшую качалку, где и продолжили заниматься, хотя слово «качаться» к тому моменту уже подходило в самый раз. Условия были «шикарные». Земляной пол в подвальном помещении, ржавое железо, отсутствие душа – в общем, все, что необходимо для серьезной работы. Методику тренировок черпали из газетных и журнальных вырезок, ну и конечно, советы «бывалых профессионалов», занимавшихся бок о бок. О каких-либо правилах питания и методах восстановления мы даже и не слышали. Занимались по три-четыре часа чуть ли не каждый день и при этом умудрялись расти. Такого фанатизма ни до, ни тем более после у меня и близко не было. Ну а дальше у меня состоялось знакомство с Игорем Самохиным. Был 1992 год. До выпуска из училища оставался один месяц, когда к нам в качалку пришли два человека. Позже я узнал, что один из них – это Игорь Самохин, создатель легендарного краснодарского зала «Самсон» и идейный вдохновитель, вождь культуристического движения на Кубани. Он решил провести в июле первые краевые соревнования по культуризму, и для того чтобы найти именно на том этапе, НАЙТИ СПОРТСМЕНОВ, ходил по залам и убеждал парней, более-менее готовых к этому, принять участие в данном турнире. Предложено было и мне. И хотя ради этого мне пришлось пожертвовать целой неделей драгоценного отпуска, я согласился. Естественно, о какой-либо подготовке к соревнованиям я, как и многие другие участники, понятия не имел. Продолжал тренироваться в обычном режиме. Не могу не отметить, что за пять дней до турнира произошло еще одно очень значительное для меня жизненное событие – выпуск из военного училища. А то, что я ничего не смыслил в предсоревновательной подготовке, отнюдь не означало, что я ВООБЩЕ ничего не смыслил. Голова у меня работала. Я себе ясно отдавал отчет, что это мероприятие для меня вообще пройдет без капли спиртного, о чем я, естественно, не преминул рассказать своим однокурсникам. В день выпуска всем было понятно: Дмитриев и алкоголь сегодня – понятия несовместимые. Но традиции, как и реальные факты, вещь такая… через них переступить нельзя. Лейтенантские звезды из каски с водкой так просто не достать губами. Очнулся утром на своей кровати с жуткой головной болью без малейшего понятия о том, кто я на самом деле и в каком месте нахожусь. Вот такая, в общем, была подготовка. Яркая, незабываемая. Через пять дней я благополучно выиграл свою категорию до семидесяти килограмм и стал вторым в абсолютной категории.
После этого в моей жизни было еще много соревнований и побед, среди которых и победы на чемпионатах мира и Европы, но ТАКОГО эмоционального шока, как после первой моей победы, я не испытывал уже никогда. Именно тогда я решил: что бы дальше ни произошло, чем бы я ни занимался впредь, и куда бы меня жизнь не забросила – я буду тренироваться и выступать как спортсмен.
А жизнь меня забросила в славный город Новосибирск. Вернее не жизнь, а приказ министра обороны. И так по распределению я был «сослан» для дальнейшего прохождения службы в Сибирь. Такое назначение кроме как ссылкой я ничем назвать не мог. Дело в том, что за месяц до этого местом моей дальнейшей службы должен был стать мой родной город, но это место считалось блатным, и у кого-то, видимо, из моих однокурсников были очень «волосатые руки» (в переводе – наличие покровителей). И несмотря на то, что я закончил вуз со средним балом 4,6, этого оказалось совсем не достаточно. Первым делом, оказавшись в Новосибирске, я нашел подходящую «тренажерку», а затем подходящую квартиру в относительной близости от нее. Жить в военном городке, где практически нечем было заняться, кроме как злоупотреблять «горячительными напитками», мне откровенно не улыбалось. Еще через три месяца наш полк забросили в Плесецк (Архангельская область) на переобучение. И там я попытался найти место для своих тренировок, но залов там было крайне мало, а точнее я не нашел ни одного. Зато очень много было ресторанов… Далее продолжение понятно. Пробыв там полгода, я снова приехал в Новосибирск. Одни переезды и пьянки... Как-то не очень пока из меня получается положительный образ культуриста, не получается из меня положительного героя, который мог бы послужить примером для нашей молодежи. Но такова реальность, как было на самом деле, так и докладываю… И вот, кое-как восстановившись за пару месяцев, я, воспользовавшись отпуском, полетел в Краснодар, чтобы принять участие в турнире «Самсон-3». К этому времени я уже знал из журналов кое-что о системе предсоревновательной подготовки и даже это кое-что применил на себе. Но длительное отсутствие нормального тренинга и постоянное нарушение спортивного режима привели меня только лишь на четвертую ступень пьедестала, правда, сразу в абсолютке, ибо категорий не было. Я благополучно получил приз – 90 тыс. рублей (зарплата лейтенанта в то время составляла 40 тыс.). Но турнир мне запомнился отнюдь не этим. Игорь Самохин в качестве почетных гостей пригласил тогда Владимира Ивановича Дубинина, Александра Назаренко и ставшего уже на тот момент чемпионом Европы Александра Вишневского. Понятное дело, Вишня вышел на показательное выступление со своим «Роботом».
Это было нечто… Появление инопланетян на тот момент оказало бы на меня меньшее воздействие, чем то, что я увидел на подиуме. У меня до сих пор хранится диплом с тех соревнований с его автографом и пожеланием «Тренируйся, несмотря ни на что!»
Ну а далее были чемпионаты и кубки страны. Почти всегда я был среди призеров. В 1996 году я даже умудрился стать вторым, проиграв всего лишь один балл Тагиру Фахрутдинову, который в то время был одним из сильнейших спортсменов России. После последовал двухлетний перерыв в соревновательной карьере, связанный с травмой. Вернулся я на помост лишь осенью девяносто девятого. Это был чемпионат России в Челябинске. Форму, в которой я вышел тогда на сцену, я и сейчас считаю одной из самых лучших за всю мою спортивную карьеру. Я с легкостью выиграл категорию до 80 килограммов и стал третьим в абсолютном первенстве. На чемпионат мира я не поехал лишь по одной причине – еще не прошел пятилетний срок после того, как я уволился из Вооруженных сил (во время службы у меня был допуск к «секретам», РВСН как-никак). Но запланировал свое выступление на чемпионате мира на следующий год. Чемпионат России – 2000 проходил снова в Челябинске. Я был уже далеко не новичком в спорте, всегда объективно смотрел на свою форму и поэтому реально оценивал шансы на победу. Судя по форме, шансы были стопроцентные. Так думал я. Но дело в том, что все было решено еще на взвешивании. Один из членов судейской бригады еще до моего выхода на сцену пытался меня подготовить к тому, что я проиграю. Именно так обстояли дела. Он долго мне рассказывал о том, как они со своим подопечным прошли немало трудностей в своей карьере, как их часто засуживали, и только успех на международных соревнованиях расставит все на свои места. Я, откровенно говоря, не понимал, зачем он мне все это растолковывает. Дошло до меня позже – во время награждения, когда меня объявили вторым. Забавно было смотреть на судей, когда они под свист и топот зрительного зала даже не поднимали глаза. Была подана апелляция и назначено пересуживание категории. Но судейскую бригаду не сменили, апелляционное жюри не было назначено. По-моему, только один из судей отважился поменять свое решение. Кто-то позже набрался решимости, чтобы извиниться за ту ситуацию и все объяснить, а кто-то молчит и по сей день. Для меня было все это комично, особенно действия по заглаживанию сложившейся ситуации. Помимо кубка за второе место вручили еще два: приз зрительских симпатий и Приз прогресса. Я могу ошибиться, но, по-моему, ни до, ни после Приз прогресса ни разу не вручался спортсмену, занявшему место ниже первого. На чемпионат мира я все же поехал. Спортсмен, ставший первым, поехал на чемпионат Европы. В тот год как раз между «Европой» и «миром» был месяц разницы, и нас разделили на потоки. Чемпион России в моей категории не попадает даже в число пятнадцати в полуфинале. Я же с первого раза становлюсь чемпионом мира! Есть ПРАВДА, и есть СПРАВЕДЛИВОСТЬ! По этому поводу среди отдельных членов руководства ФБФР возник скандал. Владимир Иванович Дубинин в очень жесткой форме объяснил отдельным членам президиума про эту «фантасмагорию», что за б… творится в судействе! Я умышленно решил не называть имена в этой истории. Кто-то и так помнит. Суть вообще не в этом. Суть в том, что проблемы в судействе всегда были и остаются, но такой наглости я после этого уже не наблюдал. Хотя, я знаю, найдутся те, кто попытается опровергнуть мои слова. Это возможно, но лишь на фоне еще пары-тройки нелицеприятных примеров из области «судейского сговора». Сейчас, не будучи действующим спортсменом, я постоянно сужу соревнования разного уровня вплоть до чемпионатов России. Оговорюсь сразу – категории «на каблуках-купальниках» не сужу принципиально. Как правило, доволен результатами судейства бывает только победитель. У остальных же часто возникает недовольство. Мой совет такой – будьте на голову сильнее других. Судей прежде всего волнует правильность расстановки мест в первой шестерке. И еще надо понимать, что судьи крайне ограничены во времени. Несмотря на судейский профессионализм, никто из них не застрахован от ошибки. Наш спорт крайне субъективен. Судья может ошибиться, «просмотреть» спортсмена, особенно во время судейства многочисленных категорий. Основная задача судей – правильно определить места среди лидеров. Именно их чаще и дольше вызывают на сравнения. Далее доходит дело до «середняков». Аутсайдеров, как правило, вообще не сравнивают. Мне трудно бывает ответить на вопрос: «Почему меня поставили пятнадцатым, а не четырнадцатым? Ведь я был лучше»… Если ты не в числе лидеров, то шанс судейской ошибки заметно возрастает. Вообще, что касается ошибок, я говорю так: если я ошибся, моя оценка вылетит, если еще кто-то ошибся, наши две оценки вылетят. Но если ошиблись трое – то это уже вовсе не ошибка. ЭТО СТАТИСТИКА! Еще, говоря о судействе, хочется отметить такое явление, как давление на судей. Чаще всего оно выражается в мягкой форме: «Обрати внимание на моего спортсмена…» Кривляться не буду – всегда выполнял эту просьбу… Обращал внимание, но… РОВНО СТОЛЬКО ЖЕ, КАК И НА ДРУГИХ! И ставил на то место, которое считал для него заслуженным. Ну и, завершая тему судейства, хочется сказать, что пора прекращать практику, когда все кому ни попадя суют свой нос в сводные протоколы, а затем бегают по судейским столам и задают глупые вопросы. Впрочем, у меня всегда заготовлен ответ… «ЧИТАЙТЕ ПРАВИЛА»!
Вообще, о чемпионате мира – 2000, который проходил в Малайзии, хочется сказать отдельно.
Такого ошеломительного успеха мужская сборная России не имела ни до того, ни после. Все шестеро спортсменов, представлявших нашу страну, не только оказались в тройке призеров, а заняли первые и вторые места. Олег Мельгунов, Михаил Воробьев, Тагир Фахрутдинов стали вторыми в категориях 65, 70, 75 кг. Я, Саня Вишневский и Сергей Шелестов стали чемпионами в категориях 80, 90 и свыше 90 кг. Абсолютным чемпионом мира стал Сергей Шелестов. Надо сказать, что и вторые места наших ребят были весьма спорными. В день финалов вполне могла сложиться ситуация, когда весь подиум в абсолютной категории могла занять Россия. Вот тогда-то отдельные члены IFBB, видимо, и призадумались. От россиян никто этого не ожидал. До этого все привыкли считать нас если не аутсайдерами, то статистами, и отдельные успехи наших спортсменов на мировых первенствах были скорее редким исключением. Успех нашей сборной тогда заставил пересмотреть отношение IFBB к нам… И надо сказать, не в лучшем направлении был тот пересмотр. Нас стали бояться и, как результат, при случае более предвзято относиться и в отношении допинг-контроля, и в отношении судейства. Лично таково мое мнение. Я имею на него право и могу показать все на наглядных примерах. Цеплялись иной раз даже к мелочам. Забавный случай один раз произошел на чемпионате мира в Бирме. Наш спортсмен Илья Горошко, который должен был выступать в категории 80 кг, имел лишние 200 грамм. Все попытки от них избавиться ни к чему не привели. Вес стоял, и все тут. А взвешивание проходило таким способом – взвешивались сразу на двух весах. Одна категория на одних, вторая параллельно на других. И вот Илье было предложено, раз не входил в эту категорию, иди в 90. Понятно, что без особой радости он пошел на весы, где взвешивалась категория 90. Но там весы показывали 79,7 кг. Ему было сказано, что и сюда его тоже не возьмут. И вот так он завис между категориями. Ситуацию как-то решил тогда главный тренер сборной России Юрий Федорович Смоляков. Ну а о попытках уличить наших спортсменов в приеме допинга я даже и рассказывать не буду (это вообще наглость – подозревать наших спортсменов в чем-либо подобном, ПРОТИВОЗАКОННОМ).
Моя карьера спортсмена успешно продолжалась до конца 2004 года. Чемпионаты России, Европы, мира, коммерческие турниры. В общем, ничего особо примечательного. ОДНАКО… В день, когда я стал абсолютным чемпионом России в Тюмени, у меня родился сын. Через три месяца родилась дочь. И пошло-поехало. Многочисленные жены, дети. Мне стало просто необходимо больше времени уделять делам семейным. Выиграв чемпионат мира в 2004 году в Москве, я решил временно завязать с выступлениями. Но, как показала практика, нет ничего более постоянного, чем временное. Тогда-то и возникла у меня идея о создании Областной федерации Новосибирской области. Вернее, федерация была. Но только юридически. На практике все давно заглохло и катилось по наклонной вниз. Соревнования практически не проводились. Спортсменов было несколько человек, которые периодически выступали без особых успехов. Правильно говорят, что никто не создаст человеку столько проблем, сколько он сам себе. Я и сейчас толком самому себе не могу объяснить, зачем мне понадобилась эта головная боль. Может, потому, что не хотел, чтобы какой-то авантюрист подобрал и использовал НОФБФ в своих целях? Но дело было сделано. И сейчас мне есть чем гордиться помимо моих спортивных успехов. За время моего руководства организацией из аутсайдеров она превратилась в довольно крепкую и слаженную структуру. У нас есть команда единомышленников. За эти годы были воспитаны чемпионы России, Европы и мира. В том числе и абсолютные. На протяжении нескольких лет команда Новосибирской области находилась в первой шестерке общекомандного зачета на кубках и чемпионатах страны. Осенью 2011-го мы стали третьими в общекомандном зачете, вслед за командами Санкт-Петербурга и Москвы.
Понятно, в этом далеко не только моя заслуга. Однако… Огромная благодарность всем, кто помогает мне все эти годы. Спасибо тренерам, воспитавшим прекрасных спортсменов, спасибо спортсменам за их труд и упорство в достижении цели. Спасибо друзьям, несущих на себе организационный и финансовый груз. Отдельная благодарность спортивным структурам города за серьезную поддержку, оказанную в начале нашего становления.
ЖЕЛЕЗНЫЙ МИР: Какими словами вы охарактеризовали бы нынешнее состояние бодибилдинга: небывалый расцвет, бурный подъем, полный штиль, страшный кризис, ужасающий провал?
Сергей Дмитриев: Если говорить о профессиональном мировом бодибилдинге, то я склоняюсь к характеристике «полный штиль». Лично мне был интересен профессиональный культуризм времен Ли Хейни. Ну, может быть, еще эпоха Ятса. Я знал всех участников «Олимпии», АК. Смотреть на нынешних фриков у меня нет особого желания. Так что профессиональный бодибилдинг меня не очень интересует. Ну, разве что номинация «фитнес-бикини»… Что же касается российских профи – я вообще большинство из них не понимаю. Роль статистов на второразрядных турнирах. Буду рад, если ошибаюсь.
Если же говорить о любительском бодибилдинге, тут скорее «страшный кризис».
Во-первых, ужесточение допинг-контроля. Большинство спортсменов из-за этого вообще игнорируют чемпионаты мира и Европы. Единственная возможность засветиться на международных соревнованиях – любительский АК, но и там засветка вялая...
Никогда нам не стать олимпийским видом спорта, так зачем IFBB производит какие-то чистки ради ВАДА? Многие виды спорта прекрасно существуют вне олимпийских колец и при этом не испытывают недостатка ни в деньгах, ни в зрелищности. Может быть, прозвучит кощунственно, но бодибилдинг нельзя воспринимать как вид спорта в чистом виде (и в прямом и в переносном смысле). Скорее, это своего рода субкультура.
Во-вторых, мы вечно пытаемся выбраться из какого-то тупика. Вводим массу непонятных категорий. Женский бодибилдинг лишился женственности – ввели сначала фитнес. Не все могут показать достойную произвольную программу – ввели бодифитнес. А теперь скажите, в чем разница между бодибилдершей начала девяностых и представительницей нынешнего бодифитнеса? Правильно – вторая больше и жестче… Мисс Олимпии Кори Эверсон далеко до нынешних чемпионок категории «Figure». Дальше – больше. Категория мужского бодифитнеса, вскоре переименованная в «классический бодибилдинг», для тех, кто не может набрать мышечную массу, но очень хочет быть чемпионом. Про бодибилдинг и так отпускают недвусмысленные фразы, но мы тем не менее вводим «Men Physique»… Вопрос о здравом смысле становится очень актуальным. Выражаю исключительно свое мнение, но у меня все меньше желания вообще иметь что-то общее с этим видом спорта. Про номинацию «фитнес-бикини» ничего плохого сказать не могу. Нельзя забывать лишь о том, что это всего лишь НОМИНАЦИЯ в нашем спорте и не более. Но почему-то мы победительницам лепим статус чемпиона с вручением полноценных медалей и кубков. Остается только мастеров спорта присвоить. Надеюсь, такого не будет. Ну а в-третьих, после смерти Джо Вейдера создается впечатление, что в руководстве IFBB кто как хочет, тот так и занимается непонятными «фрикциями». Каждый преследует только свои мелкие личностные интересы. То ли КЕКС, то ли… КЕКЕС…
Ж. М.: Если бы ты был президентом ФБФР, что бы сделал в первую очередь?
С. Д.: И в первую, и во вторую – отказался бы от должности. Польза сомнительная, вред очевиден. Никаких шуток.
Ж. М.: В чем секрет твоего успеха в ББ?
С. Д.: В фанатизме раннего периода занятий и полном отсутствии оного в поздние годы карьеры. О фанатизме первых лет ничего особенного говорить не хочу, разве что о том, что тренировался по три-четыре часа в день, иногда по семь раз в неделю, ничего не знал о питании, но, тем не менее, умудрялся расти на одном энтузиазме. А вот насчет поздних лет… Мой образ жизни смело можно было охарактеризовать как антиспортивный: ночная жизнь, клубы и все, что с этим связано. В то время как многие упертые фанаты рассчитывали свою жизнь по съеденным калориям, часам сна и количествам подходов и повторений, я позволял себе практически все. Так было… так есть… Да, бодибилдинг оставался моим стержнем, неотъемлемой частью моей жизни, но только лишь ЧАСТЬЮ. Я не уставал от него ни физически, ни морально. А вообще, спасибо маме с папой за мои данные и за приобщение к спорту.
Ж. М.: Самое трудное решение в жизни, о котором не жалеешь?
С. Д.: Не было у меня трудных решений. Разве что момент, когда нужно было принять решение оставаться дальше в армии или увольняться и уходить в свободное плавание. Был 1994 год. Все в стране катилось к чертям. Армия разваливалась на глазах. Необходимо было принять решение – дальше оставаться в системе и ждать «от моря погоды» или пытаться грести самому против течения. Трудность была в том, что когда я попал в военную среду, страна была одна, когда уходил – совершенно другая. Необходимо было вовремя сориентироваться для того, чтобы выжить. Вообще, тогда многие офицеры увольнялись. В основном те, кто был уверен в своих силах и не хотел зависеть от подачек государства. Большинство из них не прогадали.
Ж. М.: Принципы и заповеди Сергея Дмитриева. Поступаешься ли принципами? Если да, то какими?
С. Д.: Считаю, что принципы есть у любого человека. Принципами можно поступиться в зависимости от времени и обстоятельств. Время вносит свои изменения. Приходится пересматривать иногда свои принципы. Главное – чтобы это не принесло вред другим. Единственный критерий, которым я пользуюсь в таких случаях, – никогда не идти против своей совести. Ну, а заповеди… Все четко прописаны в Библии. Но не все мной соблюдаются. Ничего не поделаешь. Человек слаб, а я человек.
Ж. М.: Тебя волнует, что о тебе говорят окружающие?
С. Д.: Если мне этот человек небезразличен, то волнует. А так по барабану. Все люди разные. Для всех мил не будешь. Кому что-то не нравится – идут в... далеко…
P.S. Тренируйтесь всегда. Идите вперед. Тренировки в любом виде спорта вырабатывают прежде всего силу воли и упорство. Но… помните, что вне стен тренажерного зала есть не менее интересная жизнь, и эти качества должны помогать достижению любых поставленных целей в жизни.
С моих слов записано верно. Дата, подпись… Сергей Дмитриев
Можно корректировать. Нельзя вырезать…
«Корректор» Александр Тимошенко
(Опубликовано в ЖМ №4-2013)
3 816
0
