Белорусы Иван Тихон и Ирина Ятченко лишены олимпийских медалей 2004 года

                                   Александр Ванхадло: удручает отсутствие настороженности
Согласованный с WADA план по взятию полутора тысяч допинг-проб наше Национальное антидопинговое агентство нынче уже выполнило. Это стало возможным благодаря расширению штата его сотрудников и приобретению специального транспорта. Вместе с положительными пробами на канабиноиды во внесоревновательный период и фактами уклонения от прохождения допинг-контроля к этому моменту выявлено 20 нарушений. Причём, как рассказал директор НАДА Александр Ванхадло, в последние полтора месяца увеличилось число случаев неумышленного применения запрещённых препаратов. О них наш сегодняшний разговор.

— К сожалению, в двух из шести случаев допинговые вещества попали в организм спортсменов вместе с лекарственными препаратами. Меня особенно настораживает принятие кленбутерола, относящегося к анаболическим агентам, но очень широко используемого в медицине при лечении заболеваний лёгких — бронхитов, фарингитов и т.д. Это настолько избитый препарат, что казалось, уже все должны знать о его причастности к чёрному списку. Однако на нём всё равно попадаются, как показал и свежий пример со спортсменом из водного поло — воспитанником РГУОР Александром Раздробенко. Здесь очень важно отметить небрежность тренеров и врачей к поиску запрещённых препаратов в лекарственных веществах.

— То есть они не читают их аннотации?

— Совершенно верно. Самое обидное, что мама Александра продиктовала тренеру те препараты, которые назначены её сыну-подростку, но тот не обратил внимания на присутствие среди них и запрещённого кленбутерола. Тренер, конечно, не имеет медицинского образования. Но мы только за последние три месяца провели 45 семинаров, охватив почти все училища, где подробно говорили о препаратах, относящихся к допингу. Никто не заставляет учить их структуру, но названия, особенно такие распространённые, пора бы и запомнить. Да и всегда можно и нужно заглянуть в специально изданную брошюру со списком запрещённых веществ. Их не по одному экземпляру раздали в каждое училище, команду. И предназначены они не только для врачей, но и для тренеров со спортсменами, которые при малейшем сомнении обязаны уточнить, можно ли употреблять тот или иной препарат.

— А врач в команде Александра Раздробенко есть?

— Есть. Она также приглашалась на расследование. Однако парень прибег к лечению, находясь на децентрализованной подготовке в своём родном городе. По его словам, он не нашёл доктора по телефону. Но и в местный диспансер почему-то не обратился. То есть, к сожалению, ни у спортсменов, ни у их тренеров, родителей по-прежнему нет настороженности. Вот когда что-то случится, тогда начинают обрывать телефон, как после обнаружения туаминогептана у велогонщицы Татьяны Шараковой. Получается откровенный парадокс: чем больше мы проводим разъяснительной работы, тем больше положительных допинг-проб. А ведь на семинары в областях мы приглашали почти по 120 человек, преимущественно тренеров и руководство ДЮСШ, УОРов. Вроде всем всё объяснили, но…

— В число таких нарушителей попала даже упомянутая Татьяна Шаракова…

— Доктор сборной по велоспорту не отрицает своей вины. Вместе с тем, как выяснилось в ходе расследования, до этого она использовала шесть препаратов, которые, увы, не помогали. Только затем был назначен довольно мудрёный нозальный спрей «Ринофлуимуцил».

— В этом не было бы крамолы, предупреди она спортсменку о невозможности его использования в соревновательный период…

— Совершенно верно. Врач обязана была проинформировать Татьяну об опасности. Но я сам, столько лет отработав доктором команды, если препарат содержал что-то запрещённое, независимо от того, в какой период, предпочитал к нему не прибегать. Как говорится, бережёного Бог бережёт. Приведу и другой пример. На днях мне звонила врач одной из наших сборных, просившая уточнить, можно ли применять интересовавший её препарат. Узнав о том, что он, пусть в очень небольшом количестве, но содержит мочегонное средство (наличие его в допинг-пробе оказалось бы явно ниже допустимого порога), она категорически отказалась от его использования. Считаю, это правильная позиция. Потому что у одного спортсмена он быстрее выводится, у другого — медленнее. Да и нижний порог — понятие растяжимое. Поэтому я бы хотел, чтобы именно такой подход был и у других медицинских работников, назначающих спортсменам лечение, чтобы те не становились случайными жертвами допинга.

Поверьте, тем количеством туаминогептана, который обнаружен у Шараковой, повысить спортивный результат невозможно. Но её замучил хронический насморк. Спортсменка хотела, чтобы нос нормально дышал, особенно во время соревнований, где важно не просто выступить, а показать хороший результат. Мы провели достаточно глубокое расследование, и ни у кого из членов антидопинговой комиссии не осталось ни малейших сомнений, что велогонщица принимала препарат исключительно в связи с необходимостью лечения. Она действительно болела. Все записи в карточке сделаны заранее, а не подписаны в последний момент.

— К сожалению, заболевания верхних дыхательных путей у нас очень распространены, в том числе среди спортсменов. Чем им лечиться от того же насморка?

— Подавляющее большинство нозальных спреев теперь разрешены. Это лет пять-шесть назад многие из них находились в чёрном списке. А сейчас можно применять даже спреи, содержащие кортикостероиды. «Ринофлуимуцил» — один из немногих препаратов, включающий психостимуляторы, которые в соревновательном периоде запрещены. Здесь важно знать, как долго последние держатся в организме. Потому что можно прибегнуть к ним и накануне турнира, но в случае обнаружения получить наказание. То есть не так просто разделить эти периоды — соревновательный и внесоревновательный.

В этом году у нас был случай, когда спортсменке по жизненным показаниям было сделано переливание крови, что по Антидопинговому кодексу без терапевтической надобности запрещено. И никто даже не подумал о том, чтобы вовремя оформить разрешение на его терапевтическое применение. Спортсменка ничего не скрывала. На вопрос допинг-офицера, было ли переливание крови, ответила утвердительно, чем привела того в ужас. Потому как ни она сама, ни тренер не знали о том, что должны были что-то оформить. Экстренная терапия может содержать всё, что угодно — гормоны, диуретики, переливание крови, но в течение 12 часов или сам больной, или тренер, врач команды должны подать заявку на разрешение их использования. При оперативном вмешательстве никто в нём не откажет. Однако это очередной пример отсутствия у спортсменов и работающих с ними людей настороженности при применении лекарственных средств. Ещё будучи врачом, я сам однажды отвёз парня с тяжелейшей ангиной в инфекционную больницу. А о том, что нужно оформить разрешение на терапевтическое применение, вспомнил, спускаясь с крыльца. Когда вернулся, в нём уже были и гормоны, и диуретики, с помощью которых спортсмена пытались вывести из аллергического шока. Но ведь вспомнил! Всегда нужно быть начеку.

— Ещё обиднее угодить в допинг-скандал после применения пищевых добавок.

— Не знаю, обиднее ли. Ведь мы уже очень давно говорим об их качестве. Особенно удручает тот факт, что некоторые производители могут и не написать в аннотации о содержании в них какого-то вещества.

— А все ли пищевые добавки, поступающие в страну, сертифицированы?

— Они сертифицированы Минздравом, а его, в общем-то, интересует, нет ли там, скажем, цианистого калия, от которого человек может умереть, то есть не опасны ли эти бады. Проблема же допинга в спорте Минздрав волновать и не должна, это не его вотчина. Ведь пищевые добавки, на которых сейчас попались молодой пятиборец из МГОУОР Кирилл Касьяник и ещё несколько спортсменов, назвать имена которых до окончания расследования не могу, разрешены для обычных людей. Если я не спортсмен и не собираюсь повышать с помощью этой пищевой добавки свои результаты, кто мне может запретить её применять? Другое дело, если она содержит анаболический стероид или наркотик, которые представляют вред для здоровья. А те же стимуляторы спортсменам нельзя использовать, но нам с вами — можно.

— Касьянику врач рекомендовал применять пищевую добавку?

— Как выяснилось в ходе расследования, это была личная инициатива парня, которому кто-то где-то, как обычно, посоветовал приобрести конкретную пищевую добавку — метилгексанамин, и он решил попробовать. Мы должны понимать, что врачи плотно работают только с национальной командой и меньше — с резервом, в который входит Касьяник. А в училищах олимпийского резерва, воспитанником одного из которых является Кирилл, чаще работает лишь один врач, которому за всеми спортсменами уследить физически невозможно. Кроме того, спортсмены и тренеры, к сожалению, не приучены обращаться к медикам. Когда проводим расследование, они всегда говорят: «А у кого я буду спрашивать?» Они почему-то забывают, что есть областные диспансеры спортивной медицины, где им никто никогда не откажет в консультации, что есть НАДА, куда вообще боятся звонить (а вдруг в чём заподозрят?!). Наконец, у нас есть компьютерная программа «Антидопинг-2010», которая разослана во все ОЦСМ, но, к сожалению, мало востребованная. Хотя там достаточно нажать на интересующий препарат, и он загорится красным цветом, жёлтым или зелёным. Пусть программа в последние два года не обновлялась, но и изменений в списке запрещённых веществ почти не появилось.

— Вообще, насколько оправданно употребление спортсменами пищевых добавок?

— Получить необходимое количество витаминов, минералов и микроэлементов при больших нагрузках с пищей нереально. Для этого надо выпить, образно говоря, ведро компота и съесть 10 кг мяса. Поэтому пищевые добавки и нужны прежде всего спортсменам, а не простым гражданам, которые не собираются ставить мировые рекорды и бороться за награды на чемпионатах мира и Европы. Тем, кто раз в неделю выходит поиграть в парке в футбол или на лыжную прогулку, специально подпитывать организм не требуется. Атлетам же необходимо и специальное спортивное питание, и пищевые добавки. Но, на мой взгляд, не любые, а с действительно продуманным составом.

К сожалению, в Беларуси поставки пищевых добавок не организованы. Самое страшное, что нередко их привозят сумками из соседних России и Украины. Хорошо, если они зарегистрированы и имеют сертификат СНГ или Таможенного союза, а если попали туда без всякого контроля? Вот это особенно беспокоит. Конечно, без назначения врача нежелательно употреблять какие-либо препараты, но если девушка, к примеру, решила похудеть, она вправе приобрести в аптеке мочегонное, находящееся в свободной продаже.

— Как вы относитесь к перепроверке допинг-проб через восемь лет, когда многие спортсмены уже давно завершили карьеру?

— На мой взгляд, это создало достаточно напряжённую обстановку. И она не бесспорна в правовом отношении. Такое впечатление, что произошёл мощный взрыв, и никто не знает, что с ним делать. В том числе и мы не можем понять, как поступить со спортсменом, если взятая у него в 2004 году проба оказалась положительной. По идее, нужно дисквалифицировать. Но с какого периода? Если с 2004-го, то срок наказания закончился, а если с момента повторного вскрытия, тогда что делать с результатами, показанными ранее? Пока наказание выносится одно — пытаются отобрать олимпийскую медаль.

— А могут ли передать награду атлету, который занял следующее место, но не проходил допинг-контроль?

— Теоретически он не должен её получить. Потому что нет гарантии в его чистоте. Кроме того, это будет нарушением регламента соревнований, если в нём записано, что все призёры должны пройти допинг-контроль. Насколько я знаю, после повторного вскрытия в 2010 году допинг-проб пекинской Олимпиады медали забрали и никому не передали. Как говорится: так не достанься никому.



Автор: Елена Данильченко